от дневника и ни к чему не прикасаясь. Большинство инструментов, находящихся в лаборатории, напоминали орудия пыток. На многих бурела давно засохшая кровь, которую мы не торопились счищать. А зачем? Дедрам ведь не важна чистота. У них не случается заражения крови. Их кровь и так уже заражена, и сделать хуже просто невозможно. Даже когда мы полностью выпускали из них кровь, они оставались живы, и даже когда срезали мясо с костей или отрубали конечности…

На поле боя кажется, что убить дедра ненамного сложнее, чем любое другое животное, но на самом деле это не так. Они не умирают полностью, пока их голова или внутренние органы остаются целы. Примером может служить дедр, приползший вчера к вироточине. Его совершенно точно сочли мёртвым. Но, как мы видели, он был недостаточно мёртвым. Конечно, зверь уже не был так опасен, как невредимый дедр, но всё ещё мог двигаться и пытаться навредить кому-то.

— А это что такое? — спросила Карин, указав на колбу.

— «Самое главное», — произнесла я.

Воительница вопросительно посмотрела на меня.

— Так сказал Сэр Дардион.

— И ты не открыла её? — удивилась Карин.

— Хочешь, сама открой.

Подозрительно покосившись на склянку, она покачала головой.

— Что-то не хочется.

— Вот и у меня тоже пока есть другие дела.

— Но что, если это решит всё?

— Тогда почему Сэр Дардион не решил?

Мой вопрос так и повис в воздухе. Ни мне, ни Карин не хотелось знать ответ. Может быть, в колбе что-то опасное. То, чего мы не понимаем. И когда мы её разобьём, пути назад уже не будет…

IV

Когда горожане явились на собрание, я заговорила:

— Спасибо, что пришли… — Прислонившись к столу Сэра Дардиона, я собиралась с мыслями. — Так вышло, что… — снова начала я, но голос подвёл меня на полуслове. — Сэр Дардион покинул нас в это сложное время.

Часть присутствовавших была шокирована моими словами, будто этого не могло случиться на нашей войне, другие скорбно опустили голову, третьи не понимали, о чём я.

— Наше дело унесло его жизнь, но мы не должны терять надежду, — продолжила я, бережно раскрывая орден. — Я — его старшая ученица… и теперь… я возьму на себя всю ответственность за управление исследованиями.

Подняв взгляд на людей, внимательно смотревших на меня, я попыталась распознать их чувства.

— Те, кто не желает принять мою молодость или сомневается в моих знаниях, могут свободно покинуть лабораторию.

Я ожидала, что половина или и того больше помощников Сэра Дардиона не признают меня за лидера и просто отвернутся. Но, к моему удивлению, все как один, в том числе Карин, преклонили передо мной колено, выражая уважение, опустили голову, что означает смирение и подчинение, и ударили кулаком в своё левое плечо, показывая верность.

Поначалу я несколько растерялась, но, взяв себя в руки, продолжила:

— Я призвала новых людей потому, что знаю: многих из вас принуждали к работе здесь. Я же хочу, чтобы только те, кто сам изъявит желание, помогал мне с исследованиями. Остальные могут вернуться к своему ремеслу. Я не буду осуждать ваше решение. Можете уйти сейчас.

Многие горожане и бывшие помощники Сэра Дардиона позволили себе встать. Кланяясь и шепча слова благодарности, они покинули комнату.

Провожая их взглядом, я продолжила:

— Первым делом я хочу сказать, что мне нужна «правая рука». Сэру Дардиону, в основном, помогала я. Но сейчас одна я не справлюсь. Также хочу сказать, что любой, у кого возникнут мысли и идеи, которые могут помочь решению нашей проблемы, может в любое время подойти и сказать мне об этом. Без излишних любезностей и неуверенности.

— Но как же, принцесса? — спросила молодая женщина.

— Если дело срочное, нет времени на поклоны, — ответила я.

— Пока мы в лаборатории, мы все равны, — объяснила Карин.

— Спасибо, — сказала ей я.

Около дюжины моих новых помощников понимающе кивнули, но никто из них так ничего не сказал.

— Ну хорошо. Может быть, получится выбрать кого-нибудь позже, — проговорила я, не желая больше продолжать этот разговор. — Сегодня нам нужно изучить мёртвого дедра. Это новый, неизвестный нам вид. Пожалуйста, подготовьте стол и все инструменты. И помогите новичкам освоиться.

Карин осталась со мной в кабинете, а помощники разошлись по поручениям.

— Мне нравится, как ты себя поставила, — сказала девушка. — Без страха они будут лучше думать.

Я молча кивнула. Если люди чего и боялись, так это живых дедров в клетках, а не того, что на них обрушится мой гнев или гнев Сэра Дардиона. А выше нас с учителем в ордене никого и не было.

Через какое-то время рыжая девчушка лет двенадцати оповестила меня о том, что всё подготовлено, и с благоговением подождала, пока я пойду за ней.

— Я не видела тебя на собрании, — сказала я. — Кто-то из моих помощников позвал?

— Да, принцесса, — ответила она. — Моя мама работает у вас в лаборатории с самого начала, и я уже давно хотела помогать вам. Она сказала, что можно.

— Конечно, — улыбнулась я. — Только будь осторожна с жидкостью. Если почувствуешь покалывание на коже, сразу же хорошо вымой водой с лимоном.

— Хорошо, — кивнула она. — Вы так добры.

— Как тебя зовут?

— Понфи. Это сокращение от «Понфелла».

Я мягко улыбнулась и перевела взгляд на бездыханное тело чудовища, которое мужчины аккуратно достали из клетки и уложили на телегу, собираясь вывезти на улицу. Помощницы подали мне халат и косынку, чтобы не запачкать платье и волосы, и расправили свиные кишки, которые использовались как защитные перчатки против жидкости.

Сэру Дардиону удалось выяснить, что животные внутренности лучше всего препятствуют проникновению скверны, и мне даже спрашивать не хотелось, как он до этого дошёл. Я всегда чувствовала отвращение, надевая их, и этот раз не был исключением. Карин морщила нос, наблюдая за тем, как слуги помогают мне натягивать на руки кишки, и наверняка втайне радовалась, что ей не нужно делать то же самое.

Ножи блестели под ярким полуденным солнцем. Двое ассистентов также возились с внутренностями, но как только я взяла со стола нож, они с готовностью встрепенулись и замерли в ожидании поручений.

— Прошу, Карин, найди писаря, — умоляюще проговорила я, и затем вплотную подошла к столу с мёртвым чудовищем.

Розовая жидкость засохла и переливалась на солнце, как кристаллы соли, по всей шерсти дедра.

— Я готов записывать, принцесса, — произнёс мужчина.

Я обернулась к Карин и благодарно кивнула. Девушка стояла опираясь на деревянную бочку с отваром и с отвращением наблюдала за происходящим.

Разрезав верёвку, которой была замотана пасть дедра, я попыталась определить, что